Неточные совпадения
Вы говорите,
школы, образование дадут ему
новые потребности.
«Ах, если б испытывать только эту теплоту любви да не испытывать ее тревог! — мечтал он. — Нет, жизнь трогает, куда ни уйди, так и жжет! Сколько
нового движения вдруг втеснилось в нее, занятий! Любовь — претрудная
школа жизни!»
В моих письмах рядом с истинным чувством — ломаные выражения, изысканные, эффектные слова, явное влияние
школы Гюго и
новых французских романистов.
Деятельность этого
нового земства главным образом выразилась в развитии народного образования. В уезде
школы открывались десятками, а в больших селах, как Суслон, были открыты по две
школы. Пропагандировал школьное дело Харченко, и ему даже предлагали быть инспектором этих
школ, но он отказался. Газета, типография и библиотека отнимали почти все время, а
новых помощников было мало, да и те были преимущественно женщины, как Устенька.
Несколько дней я не ходил в
школу, а за это время вотчим, должно быть, рассказал о подвиге моем сослуживцам, те — своим детям, один из них принес эту историю в
школу, и, когда я пришел учиться, меня встретили
новой кличкой — вор. Коротко и ясно, но — неправильно: ведь я не скрыл, что рубль взят мною. Попытался объяснить это — мне не поверили, тогда я ушел домой и сказал матери, что в
школу не пойду больше.
Рядом с домом солдата Артема красовался низенький деревянный домик в шесть окон — это была
новая земская
школа.
Как ни глупы все эти вымыслы
новой литературной
школы, но невольным образом читаешь до конца.
Он живет изо дня в день; ничего не провидит, и только практика может вызвать его из оцепенения. Когда наступит время для практических применений, когда к нему принесут окладной лист, или сын его, с заплаканными глазами, прибежит из
школы — только тогда он вспомнит, что нечто читал, да не догадался подумать. Но и тут его успокоит соображение: зачем думать? все равно плетью обуха не перешибешь! — "Ступай, Петя, в
школу — терпи!""Готовь, жена, деньги!
Новый налог бог послал!"
Шаг этот был важен для Люберцева в том отношении, что открывал ему настежь двери в будущее. Ему дали место помощника столоначальника. Это было первое звено той цепи, которую ему предстояло пройти. Сравнительно
новое его положение досталось ему довольно легко. Прошло лишь семь-восемь месяцев по выходе из
школы, и он, двадцатилетний юноша, уже находился в служебном круговороте, в качестве рычага государственной машины. Рычага маленького, почти незаметного, а все-таки…
Дело у Анны Петровны налаживалось не споро. Учительницу не ждали так скоро, и помещение
школы было в беспорядке. Прежде нежели собрались ученики, в
школу приходили родители и с любопытством рассматривали
новую учительницу.
После этого он зачастил в
школу. Просиживал в продолжение целых уроков и не спускал с учительницы глаз. При прощании так крепко сжимал ее руку, что сердце ее беспокойно билось и кровь невольно закипала. Вообще он действовал не вкрадчивостью речей, не раскрытием
новых горизонтов, а силою своей красоты и молодости. Оба были молоды, в обоих слышалось трепетание жизни. Он посетил ее даже в ее каморке и похвалил, что она сумела устроиться в таком жалком помещении. Однажды он ей сказал...
— Нужды нет, ты все-таки пошли: может быть, он поумнее станет: это наведет его на разные
новые мысли; хоть вы кончили курс, а
школа ваша только что начинается.
Но после
новой французской
школы читать Карамзина!
Тогда инспектор Богданов, имевший в своем ведении
школы трех уездов, переселился бы в один из соседних городов, и
школы нашего уезда перешли бы к
новому инспектору. Для этой должности был у земцев на примете человек, наставник учительской семинарии в ближайшем городке Сафате.
— Вот что, молодой человек, — советовал полковник, интересовавшийся моей работой, — я давно болтаюсь около литературы и выработал свою мерку для каждой
новой вещи. Возьмите страницу и сосчитайте сколько раз встречаются слова «был» и «который». Ведь в языке — весь автор, а эти два словечка рельефно показывают, какой запас слов в распоряжении данного автора. Языку, конечно, нельзя выучиться, но нужно относиться к нему с крайней осторожностью. Нужна строгая
школа, то, что у спортсменов называется тренировкой.
И сразу разнесся по
школе слух, что
новый дядька замечательный гимнаст, и сторожа говорили, но не удивлялись, зная, что я служил в цирке.
Они должны идти наперекор всем нареканиям «правильной» критики, назло ей составить себе имя, назло ей основать
школу и добиться того, чтобы с ними стал соображаться какой-нибудь
новый теоретик при составлении
нового кодекса искусства.
В конце марта Машу, по ее желанию, назначили попечительницей куриловской
школы, а в начале апреля мы три раза собирали сход и убеждали крестьян, что их
школа тесна и стара и что необходимо строить
новую.
Зеленский был доктор отличный и, сколько я могу теперь понимать, вероятно, относился к
новой медицинской
школе: он был гигиенист и к лекарствам прибегал только в самых редких случаях; но тогда насчет медикаментов и других нужных врачебных пособий был требователен и чрезвычайно настойчив.
У меня уже все готово, я после обеда отправляю свои вещи. Мы с бароном завтра венчаемся, завтра же уезжаем на кирпичный завод, и послезавтра я уже в
школе, начинается
новая жизнь. Как-то мне поможет бог! Когда я держала экзамен на учительницу, то даже плакала от радости, от благости…
Ворота Ташкента отворены настежь. Молодой человек влетает в них с гиканьем, с свистом, с малиновым звоном, надвинувши шапку набекрень… Он чувствует, что надоедливая опека
школы навсегда канула в область прошлого. Стыдиться нечего, да и некогда. С этой минуты он полноправный гражданин своей
новой родины.
Новое направление так недавно стало выступать из
школы, его занятия казались не прилагаемы, не развиваемы в жизнь: они отвергали его, как ненужное.
Это был художник, каких мало, одно из тех чуд, которых извергает из непочатого лона своего только одна Русь, художник-самоучка, отыскавший сам в душе своей, без учителей и
школы, правила и законы, увлеченный только одною жаждою усовершенствованья и шедший, по причинам, может быть, неизвестным ему самому, одною только указанною из души дорогою; одно из тех самородных чуд, которых часто современники честят обидным словом «невежи» и которые не охлаждаются от охулений и собственных неудач, получают только
новые рвенья и силы и уже далеко в душе своей уходят от тех произведений, за которые получили титло невежи.
Этого акробата любили в цирке все, начиная с директора и кончая конюхами. Артист он был исключительный и всесторонний: одинаково хорошо жонглировал, работал на трапеции и на турнике, подготовлял лошадей высшей
школы, ставил пантомимы и, главное, был неистощим в изобретении
новых «номеров», что особенно ценится в цирковом мире, где искусство, по самым своим свойствам, почти не двигается вперед, оставаясь и теперь чуть ли не в таком виде, в каком оно было при римских цезарях.
Стихотворство увлекательно. Как ни ненавидел я вообще ученые занятия, но стихи меня соблазнили, и я захотел написать маменьке поздравительные с наступающим
новым годом. Чего для, притворясь больным, не пошел по обыкновению в
школу, а, позавтракав, сделав сам себе мерку, принялся и к обеду написал...
Эти комические интермедии с паном Кнышевским повторялись довольно часто. В один такой вечер наш художник Павлусь, от небрежности, как-то лениво убирался знахаркою и выскочил с нами на улицу ради какой-то
новой проказы. Пану Кнышевскому показалось скучно лежать; он привстал и, не чувствуя в себе никаких признаков бешенства, освободил свои руки, свободно разрушил заклепы
школы и тихо через хату вошел в комнату.
Хорошо. На другой день домине Галушкинский должен был вести нас к начальнику, помощнику и глазным учителям
школ; для чего одели нас в
новые, долгополые суконные киреи. Новость эта восхищала нас. В самом деле, приятно перерядиться из вечного халата, хотя бы и из китайки сделанного, в суконную, в важно облекающую нас кирею, изукрашенную тесьмами, снурками и кистями.
Он придумал и учредил, сообразно с началами разумной системы общества, детские
школы, в которых
новая, высшая система внешней обстановки, действуя на образование юных характеров, производила в них привычки и наклонности мирно-благожелательные и одушевляла их любовью ко всем.
Само дело показывало, что надо их убирать куда-нибудь с глаз подальше. В большинстве случаев они и сами этого желали и сразу же, обняв умом свое
новое положение, старались попадать в музыкантские
школы или в швальни, где нет дела с ружьем. А от ружья пятились хуже, чем черт от поповского кропила, и вдруг обнаружили твердое намерение от настоящего военного ремесла совсем отбиться.
Петр Семенович (к Марье Ивановне). Да растолкуйте мне, Marie, что такое это
новое направление. Ну, либералы: земство, конституция,
школы, читальни и tout ce qui s'en'suit [все то, что из этого следует (франц.)], — это я понимаю. Ну, социалисты: les grèves [стачки (франц.)], восьмичасовой день, — я тоже понимаю. Ну, а это что же? Растолкуйте мне.
— Я имею на этот счет очень определенное убеждение, уверяю вас, — ответил я, а она закрылась от меня газетой, как бы не желая слушать. — По-моему, медицинские пункты,
школы, библиотечки, аптечки, при существующих условиях, служат только порабощению. Народ опутан цепью великой, и вы не рубите этой цепи, а лишь прибавляете
новые звенья — вот вам мое убеждение.
Вы приходите к ним на помощь с больницами и
школами, но этим не освобождаете их от пут, а, напротив, еще больше порабощаете, так как, внося в их жизнь
новые предрассудки, вы увеличиваете число их потребностей, не говоря уже о том, что за мушки и за книжки они должны платить земству и, значит, сильнее гнуть спину.
Мода на воскресные
школы пошла ужасная, невообразимая — все это бросилось поучать народ, все толковало о сближении с народом, о привитии к нему
новых идей и свободных начал «
новой жизни». И что же?..
Но оказалось, что майора теперь, пожалуй, не скоро сдвинешь с точки его разговора. Петр Петрович тоже попал на любимую свою тему и завербовал в разговор Татьяну Николаевну да Устинова с Хвалынцевым. Он толковал своему
новому знакомому о воскресной
школе, которую, наконец-то, удалось ему, после многих хлопот и усилий, завести в городе Славнобубенске. Эта
школа была его создание и составляла одну из первых сердечных его слабостей.
У Лидиньки Затц чуть ли не каждую неделю являлись какие-нибудь
новые великие начинания: то она на юридическом факультете лекции слушает, то в анатомический театр в медицинскую академию бегает и все норовит «запустить скальпель в кадавер» (Лидинька очень любит такие слова), то она швейному, то переплетному делу обучается, то в наборщицы поступает, то стенографии учится, то в акушерки готовится, то вдруг детей обучает и открывает у себя бесплатную
школу.
Жизнь в раю была для него первою
школой жизни, причем, впредь до наступления известной духовной зрелости, в нем оставалась возможность зла и греха, и каждый
новый урок самопознания мог оказаться для него роковым экзаменом.
Остроту мы чувствуем в возникающих революционных течениях, в первых столкновениях романтизма с классицизмом, в
новых течениях в искусстве, в
новых освободительных моральных идеях, в возникающих
школах, в борьбе за духовную реформацию.
— У старых работников это еще ничего, —
школа есть, — сказал он. — А вот у
новых, недавних, — черт их знает, на чем душу свою будут строить. Мы воспитание получали в тюрьмах, на каторге, под нагайками казаков. А теперешние? В реквизированных особняках, в автомобилях, в бесконтрольной власти над людьми…
Без систематической
школы по части теории музыки он быстро овладел этой премудростью; а своими вкусами, оценками, идеями в духе народнического реализма — также быстро поднялся до роли центрального руководителя нашей
новой музыкальной
школы. Тогда прозвище"Могучая кучка"не было еще пущено в ход. Оно взято было из фельетона Кюи, но уже позднее.
Не знаю, разошелся ли он лично с Некрасовым к тому времени (как вышло это у Тургенева), но по направлению он, сделавшись редактором «Библиотеки для чтения» (которую он оживил, но материально не особенно поднял), стал одним из главарей эстетической
школы, противником того утилитаризма и тенденциозности, какие он усматривал в
новом руководящем персонале «Современника» — в Чернышевском и его
школе, в Добролюбове с его «Свистком» и в том обличительном тоне, которым эта
школа приобрела огромную популярность в молодой публике.
Он кончил очень некрасной долей, растратив весь свой наследственный достаток. На его примере я тогда еще отроком, по пятнадцатому году, понимал, что у нас трудненько жилось всем, кто шел по своему собственному пути, позволял себе ходить в полушубке вместо барской шубы и открывать у себя в деревне
школу, когда никто еще детей не учил грамоте, и хлопотать о лишних заработках своих крестьян, выдумывая для них
новые виды кустарного промысла.
Конопацкие купили
новый огромный дом на углу Калужской улицы и Красноглазовского переулка, и в дом этот перевели свою
школу и пансион. Дело их расширялось и крепло. Помню во втором этаже маленькую первую гостиную, потом вторую, побольше, за нею — огромный зал с блестящим паркетом.
Когда я был уже студентом, Конопацкие купили для своей
школы новый большой дом на Калужской улице. В старом их доме открыла
школу для начинающих моя тетя, тетя Анна. Как-то был я у нее. Прощаюсь в передней и говорю...
Семинаристы и разночинцы принесли с собой
новую душевную структуру, более суровую, моралистическую, требовательную и исключительную, выработанную более тяжелой и мучительной
школой жизни, чем та
школа жизни, в которой выросли люди дворянской культуры.
Мне особенно приятно сообщить читателям журнала «Слово», что
новое произведение Гонкура они, по всей вероятности, прочтут одновременно с появлением его по-французски, а то так и раньше. Теперь романисты реальной
школы очень ценят сочувствие русской публики, да и в денежном отношении им выгодно появляться раньше на русском языке. Хотя в нашей конвенции с Францией и не стоит ничего о переводах, но редакции русских журналов уже понимают, что гораздо лучше предупреждать международные законодательства…
Есть глубокое различие между вдохновением, харизматизмом,
новым рождением в первохристианстве и последующими аскетическими
школами, с методами и законами, с длительным путем совершенствования.
Хотя государь Николай Павлович был, несомненно, расположен к нему, хотя он был любимцем императрицы Марии Федоровны, знавшей, как привязан был к нему ее покойный сын, но все же граф Аракчеев хорошо понимал, что ему теперь придется разделить влияние на ход государственных дел с
новыми, близкими государю людьми, людьми другой
школы, другого направления, которые не простят ему его прежнего могущества, с которыми ему придется вести борьбу, и еще неизвестно, на чью сторону станет государь.
С первых же шагов этой
новой деятельности Светлогуб встретил два неожиданных препятствия: одно в том, что большинство людей народа не только было равнодушно к его проповедям, но почти презрительно смотрело на него. (Понимали его и сочувствовали ему только исключительные личности и часто люди сомнительной нравственности.) Другое препятствие было со стороны правительства.
Школа была запрещена ему, и у него и у близких ему людей были сделаны обыски и отобраны книги и бумаги.
Вся эта
новая для русской революционной интеллигенции терминология означает лишь, что государственные младенцы наши проходят первоначальную
школу и учатся по складам произносить слова: отечество, нация, государство.
В первые ряды жизни выдвигает
новый энергичный слой, прошедший
школу на войне, жадный к жизни, завистливый и злобный, перенесший все приемы войны в управление страной, продолжающий войну во имя других целей внутри страны.